Кони на Аничковом мосту скульптора барона Петра Клодта, сына генерала, героя 1812 года, — один из символов Санкт–Петербурга. Пару этих коней указом императора Николая I повторили несколько раз. Сейчас «наши кони» стоят в Неаполе перед королевским дворцом и стояли перед королевским дворцом в Берлине. Это была такая традиция, короли и императоры обменивались «подарками». Санкт–Петербургу тогда подарили две «Богини Победы» скульптора Рауха. Императоры любили свои столицы и украшали их памятниками. Появились «Львиные мосты» (1 июля 1826 года, скоро юбилей). Тоже символ города. А сколько фильмов снимают, вижу каждый месяц. В 1838 году уменьшенная копия Львиного мостика была возведена в другой столице — Берлине. Как говорил А. С. Чаркин: «Сейчас не смогут так сделать…» Не буду обижать современных скульпторов, но так грустно за то, что «налепили». Виноваты архитекторы, которые не привлекают скульпторов к своим проектам. Виноваты благоустроители, которые сами–то без достойного образования, но и скульпторов используют «знакомых» или заменяют скульптуру фонтанами. Виноват КГИОП, который не узаконивает памятники, и приходится их называть МАПами (малыми архитектурными формами). Архитектор Росси украшал фасады скульптурой, приглашал лучших скульпторов — Пименова, Демут–Малиновского, Клодта. Но у Михайловского дворца Росси поставил статуи львов, точные копии флорентийских львов, ещё пару этих львов поставил на Елагином острове. Символ города — львиная пара на Адмиралтейской набережной. Копии этих «наших» сторожевых львов теперь во многих городах. Когда мы с Ф. К. Романовским начинали проект пешеходного участка Большой Морской, там должны были быть гусары, скачущие через арку на площадь, но Г. В. Вилинбахов подсказал, что гусарские полки в 1812–м не были гвардейскими, и пришлось заменить гусар на конногвардейцев. А. С. Чаркин «запретил» коней, и остались только гвардейцы — герои 1812 года двенадцати гвардейских полков. Кто такие гвардейцы? От слова guardare — «охранять императора». Мы были уверены, что традиция обмена «подарками» возродится. Приедут президенты или мэры в Санкт–Петербург, им покажут Эрмитаж, Дворцовую. Они пройдут под Триумфальной аркой в честь Победы над Наполеоном и увидят 12 русских героев той войны 1812 года и… захотят поставить таких же в своих городах и столицах, поменяться с нами. Губернатор поддержал проект. Но не дали. КГИОП сказал: «здесь нельзя» — и благоустроители поставили фонтан. К чему я это вспоминаю? Да потому, что новые памятники в Соляном переулке не то что дарить — видеть их, особенно в сумерках, страшно (это моё мнение). Эти странные конкурсы на памятники Чайковскому, Шаляпину. Самодеятельный «новый конкурс» на памятник Ушакову без участия в «жюри» скульпторов. Зачем ставить посредственного, второсортного Ушакова? Есть победители городского конкурса на лучший памятник Ф. Ф. Ушакову 1997 года, великие скульпторы Нейман Я. Я., Свешников В. Д. Удивительно, сейчас в городе более 5 тыс. памятников, а сколько из них мы можем с гордостью назвать, а сколько новых? Привлекайте скульпторов к проектам новых кварталов. Не делайте их безликими. Проводите профессиональные конкурсы. Санкт–Петербург не Ашхабад, фонтанов достаточно. Вместо бесконечных кадок с деревцами поставить новый памятник, который будет не «падать», а украшать Санкт–Петербург. Автор — Дмитрий Лагутин, архитектор, председатель правления Фонда возрождения архитектурного облика русских городов