На юго–западе Петербурга, в начале улицы Адмирала Черокова, открыли, пока неофициально, свежеблагоустроенный «Жемчужный пляж». Его прозвали так из–за близости к микрорайону «Балтийская жемчужина». Купаться на нём нельзя, но многие петербуржцы традиционно используют подобные места не для купания. Этот небольшой кусок берега вблизи новостроек и раньше был популярен — до того как на его (и ближайших окрестностей) улучшение дорожками, скамейками и прочими достижениями цивилизации потратили около 50 млн рублей. А теперь, в солнечные дни, похоже, он и вовсе бьёт рекорды посещаемости. Пускай из воды торчат камни, пускай неподалёку промзона и порт, да и чтобы зайти в воду хотя бы по пояс, придётся сделать немало шагов. Но виды на залив в этих местах красивые, особенно на закате, когда в вечернем освещении проплывают десятки сап–сёрферов, как было бы написано в какой–нибудь художественной книге, издали похожих на водомерок. На самом пляже в это время, после рабочего дня, аншлаг: он превращается в барбекю–зону с ароматами шашлыков и сопутствующими культурой и отдыхом: ритмичными песнями из динамиков, рёвом мотоциклов и кальянами. Шашлычный полигон — похоже, самый востребованный в Петербурге вид благоустройства, поскольку в городе не хватает таких мест. По сообщениям СМИ, есть всего несколько десятков подобного рода легальных площадок на весь город. Неудивительно, что разного рода общественные пространства превращаются в зоны для пикников, под какие бы функции они ни проектировались. Откуда в нас такая тяга к приготовлению шашлыков? Она так же необъяснима, как тяга к рыбалке, которая, впрочем, менее распространена. Возможно, люди подобным образом возвращаются к огню, на котором готовили мамонтов наши предки и с которым каждое следующее поколение соприкасается всё реже. Сначала из квартир исчезли печи и камины, а теперь не везде даже есть газовые плиты. И только шашлык позволяет воссоединиться с природой и вспомнить, с чего всё начиналось (а возможно, и подумать, куда мы идём). На пляже же тяга к огню соединяется с тягой к воде, морю, что и влечёт туда непреодолимо каждый сезон сотни и сотни петербуржцев, подобно тому, как перелётных птиц зовёт инстинкт в далёкие страны.