Из–за санкций покупка зарубежных произведений искусства стала настоящим квестом для коллекционеров. Чтобы приобрести новые предметы, им приходится сутками добираться до Европы и искать обходные пути. Однако это не останавливает ценителей прекрасного. О том, как изменился рынок, в каких странах покупают предметы искусства и как сейчас живут частные собрания, «ДП» рассказал владелец галереи Bashmakov Gallery Павел Башмаков. Много ли в стране вообще и в Петербурге в частности коллекционеров искусства? — Коллекционеров можно условно разделить на два больших лагеря. Первый — это люди, которые собирают произведения искусства для себя, наслаждаясь ими в узком кругу близких. Такие коллекции не выставляются на публику и остаются личным достоянием владельцев. Второй лагерь, к которому отношусь и я, включает коллекционеров, которые делятся своим собранием с общественностью. Мы считаем, что искусство создаётся для того, чтобы его видели люди. Поэтому активно участвуем в выставках, организуем экспозиции в России и за рубежом. Оценить точное количество сложно, потому что многие предпочитают оставаться в тени. Я знаю несколько влиятельных коллекционеров, чьи обширные собрания никогда не были показаны публике. Стоит отметить, что мой ответ касается преимущественно искусства XX века. О коллекциях более ранних эпох или о собраниях русских художников я мало что могу сказать, поскольку не специализируюсь в этой области. Хотя иногда встречаю в музеях коллекционеров с внушительными собраниями, например, работ художников–передвижников. Но мне эта тема не столь интересна. Можно выделить Бориса Фридмана, который активно сотрудничает с Пушкинским музеем, и моего покойного дядю, Марка Ивановича Башмакова. Его коллекция находится у его вдовы и пока не тронута. Моя собственная коллекция тоже немалая, хотя и не столь разнообразна по именам. Я коллекционирую работы Сальвадора Дали, Пабло Пикассо, Василия Кандинского, Марка Шагала и Михаила Шемякина. Я не могу охватить всех, поэтому выбираю конкретные направления. Моя коллекция включает в основном графику, хотя среди работ Дали есть стеклянные объекты, бронзовые скульптуры, барельефы и немного керамики. Я сотрудничаю с государственными учреждениями и организую выставки в региональных музеях. Как повлияли международные санкции на рынок коллекционирования предметов искусства? — Что касается правил ввоза предметов искусства, здесь особых изменений не произошло. Однако покупать произведения за границей стало значительно сложнее. Во–первых, выросли расходы на поездки. Раньше, к примеру, билет в Париж и обратно стоил около 18 тыс. рублей и за 3,5 часа я мог долететь туда. Сейчас цены значительно выше, а маршруты стали длиннее — нужно лететь сутки через соседние страны. Во–вторых, сложилась трудная ситуация с оплатой. Ранее я мог платить за предметы искусства любой российской картой, но теперь из–за санкций это невозможно. Приходится искать обходные пути, например использовать карты зарубежных банков. Третий момент — аукционы. Отношение к покупателям с российскими паспортами различается. В некоторых случаях аукционные дома отказываются продавать предметы искусства россиянам, даже если они выиграли лот. Это связано с санкциями, согласно которым предметы искусства и предметы роскоши могут быть проданы россиянам лишь на сумму не более 300 евро. Но произведение искусства по такой цене вряд ли представляет серьёзную ценность. Поэтому приходится придумывать альтернативные схемы, привлекать друзей с европейскими паспортами. Из каких стран чаще всего удаётся привезти предметы искусства? — Я занимаюсь Парижской школой XX века. Около 80% этих произведений находятся во Франции. Иногда они попадаются в Италии, Бельгии, Германии, реже — в США, Англии или Австрии. Франция — не только центр этой художественной школы, но и важнейший узел аукционного мира, там много аукционных домов. Распространена ли среди российских коллекционеров практика хранения своих коллекций за рубежом? Есть ли риск при таком варианте потерять коллекцию в нынешних условиях? — Да, есть люди, которые хранят свои коллекции за границей. Чаще всего это коллекционеры, имеющие гражданство или вид на жительство в других странах. Такая практика существует давно — кому–то удобно хранить свои коллекции за рубежом, так как они проводят там больше времени. Это вопрос личного выбора, и, как мне кажется, это не связано с политической ситуацией. А на интерес к русскому искусству со стороны иностранных коллекционеров политика влияет? — Я не занимаюсь русским искусством, поэтому не могу точно сказать. Знаю, что аукционы, связанные с русским искусством, продолжаются, как и раньше. Иногда бывает забавно наблюдать за тем, как организуются «русские аукционы», например, во Франции или Бельгии. Каталоги для них могут быть на русском языке, но при этом присутствует пометка, что владельцам российских паспортов лоты не будут переданы. Это, конечно, выглядит довольно анекдотично. Но сам факт — такие аукционы продолжаются. Как сейчас живут частные галереи? — Судить об их количестве сложно — вероятно, их немало. Однако наличие выставочного пространства не гарантирует, что люди будут его посещать. По моему опыту, в России люди не доверяют частным галереям. В Петербурге и Москве ситуация немного лучше: здесь есть несколько серьёзных частных галерей, которые пользуются доверием и привлекают посетителей. Но в регионах ситуация иная — там люди чаще посещают государственные выставочные залы и музеи. Может ли здесь помочь поддержка со стороны государства или меценатов? — Частные галереи однозначно нуждаются в поддержке — от государства, меценатов или спонсоров. Выжить исключительно за счёт коммерческой деятельности в этой сфере очень сложно. Даже государственные музеи существуют за счёт дополнительного финансирования. Это логично, так как организация выставок — процесс дорогостоящий. Он включает музейное освещение, системы подвеса, охрану, витрины и другие технические аспекты, которые требуют значительных затрат. Частные галереи могут рассчитывать на спонсоров или на самих коллекционеров, которые зарабатывают в других сферах и готовы тратить деньги на хобби, понимая, что финансовой отдачи не будет. Другой вариант — государственная поддержка в виде грантов. В государственных музеях Петербурга регулярно проходят временные выставки с экспонатами, привезёнными из других стран. В первой половине 2022 года некоторые зарубежные музеи отозвали экспонаты из российских музеев раньше обговорённых сроков. Бывали ли подобные случаи в частных галереях? — В частных галереях такие случаи исключены. Я, например, выставляю только те предметы, которые мне принадлежат. Никто не может их отозвать. Да, временные выставки в государственных музеях сейчас в основном сводятся к обмену экспонатами внутри страны. Из–за рубежа почти ничего не привозится, и вывезти что–то за границу тоже сложно. Эти ограничения касаются и частных коллекционеров. У меня была крупная выставка за рубежом — в Баку, в Культурном центре Гейдара Алиева. Это был временный вывоз коллекции, сопряжённый с массой сложностей: начиная с экспертизы и заканчивая обеспечением возврата. Решили проблемы благодаря административной поддержке центра, который курирует семья Алиевых. Сейчас контакты с зарубежными странами носят скорее номинальный характер.