Победа над заразой
С тех пор, как человечество начало вести систематические войны, жизни солдат отнимали не только и не столько копья и стрелы (а впоследствии – пули и снаряды), сколько невидимые человеческому глазу, микроорганизмы. По подсчётам историков, только военный или сыпной тиф до ХХ века собирал урожай в четыре раза превосходящий непосредственные боевые потери сторон.
Не стала исключением и первая мясорубка ХХ века – Первая Мировая, не должна была стать им и Вторая Мировая. Тем не менее, усилия Военно-медицинской службы сначала РККА, а потом и Красной Армии, не допустили распространения в тылу и на фронте эпидемий инфекционных заболеваний.
Однако, кроме непосредственно инфекционных заболеваний, раненые страдали от раневых инфекций. В упоминавшимся уже, сегодня компендиуме «Опыт Советской медицины в Великой Отечественной войне», решению вопроса борьбы с раневыми инфекциями посвящено два тома, а всем вопросам инфекционной патологии – 4.
К началу войны в руках у медиков не было средств борьбы с инфекционными болезнями. Тут, правда, надо сказать, что у вермахта и в армиях стран антигитлеровской коалиции была небольшая фора.
В 1932 году в исследовательских лабораториях IG Farben ind. под руководством Герхарда Домагка (трагическая история этого человека заслуживает отдельного рассказа), был получен новый препарат, обладавший антибактериальной активностью. Его запатентовали под название «Пронтозил». По своей природе – это было производное сульфаниламида. Препарат демонстрировал свою относительную эффективность в отношении грамположительных кокков, однако оставался бессилен перед другими группами гноеродных микроорганизмов. И, в первую очередь, перед возбудителями газовой гангрены.
Но это было лучше, чем ничего. Пронтозил применяли в виде разных лекарственных форм – самой «экстравагантной» были специальные «карандаши», которые надлежало вводить в раневой канал от осколка или пули. Считалось, что это снижает вероятность присоединения бактериальной инфекции.
В РККА препараты сульфаниламида широкого распространения не получили по причине их относительно низкой эффективности. Поэтому, основным методом борьбы с раневыми инфекциями оставались максимально широкое иссечение раневого канала и частые перевязки. В некоторых случаях, перевязки проводились каждые три – четыре часа. Остаётся только догадываться, что испытывали тяжелораненые, которым по несколько раз в день на живую отрывали от тела засохшие, пропитанные кровью и йодом, бинты. Кроме того, многие из врачей, служившие в госпиталях, застали ещё кровопролитные сражения Первой Мировой и знали, что, часто, единственным способом спасения жизни бойца является максимально ранняя и максимально неэкономная ампутация…
Эти факторы создавали довольно тяжёлую картину – большой поток раненых, нуждающихся в частых перевязках, требовал наличия значительного штата сестёр, которых и так не хватало, и большого объёма перевязочных материалов. В некоторых госпиталях бинты использовали по несколько раз – стирали, стерилизовали и снова пускали на перевязки. Естественно, это требовало какого-либо кардинального решения. И оно нашлось. Его автором стал Александр Васильевич Вишневский.
Ещё в 1927 году он предложил новый состав под названием бальзамический линимент. Многим он и сейчас знаком под названием мазь или бальзам Вишневского. Однако, то, что предложил Александр Васильевич, довольно серьёзно отличается от того, что можно сейчас купить в аптеке. Дело в том, что изначально, состав линимента был таков – ксероформ, касторовое масло и перуанский бальзам.
Ксероформ оказывал вяжущее, подсушивающее и антисептическое действие, а Перуанский бальзам, содержащий в своём составе бензойную и коричную кислоты, обладал противовоспалительным и заживляющим эффектом.
Идея применения бальзамического линимента состояла в следующем – после проведения оперативного вмешательства под инфильтрационной анестезией в области раны улучшалась перфузия тканей, что уже создавало неблагоприятные условия для размножения гноеродных микроорганизмов. В свою очередь повязка с ксероформом, оказывала дополнительный антибактериальный эффект, а бензойная кислота снижала интенсивность воспаления. Плюс к этому, содержащееся в составе мази касторовое масло не давало бинтам присыхать к ране, что делало смену повязок менее болезненной и требовало более редкой замены.
Такое комбинированное лечение – инфильтрационная анестезия и бальзамическая повязка, позволили снизить частоту развития гнойно-септических осложнений и снизило частоту ампутаций. Эта методика позволила возвращать в строй большее число бойцов и реже приводила к инвалидизации.
Метод масляно-бальзамических повязок был признан и за рубежом ещё в 1929 году — по приглашению декана медицинского факультета штата Айова Александр Васильевич сделал о нём доклад. В иностранной литературе, этот метод можно найти под названием «русский».
Однако, после широкого внедрения в практику антибактериальных препаратов, методика применения бальзамического линимента отошла на второй план, а в 50-хх годах был изменён и сам состав линимента – перуанский бальзам был заменён на берёзовый дёготь. Это серьёзно снизило эффективность методики и привело к нежелательным побочным эффектам – в виде повышения риска развития злокачественных опухолей кожи и гематологических заболеваний. Это связано со спецификой производства дёгтя, в ходе которого в конечном продукте скапливаются – крезол и стирол. В настоящее время метод применения масляно-бальзамических повязок по Вишневскому признан не эффективным…
Однако, советским врачам в годы Великой Отечественной приходилось сталкиваться и с «обычными» инфекционными заболеваниями. Дело в том, что в вермахте санитарно-гигиеническое дело было организовано на гораздо более низком уровне, чем в РККА. На оккупированных территориях часто начинались вспышки тифа, а при отступлении – немецкие войска часто оставляли своих инфекционных больных в надежде, что эпидемия перекинется на советских солдат. Один из самых показательных случаев произошёл во время Сталинградской битвы.
… Шёл 1942 год, войска РККА с тяжёлыми боями отходили к Волге, последним рубежом обороны стал Сталинград – «За Волгой для нас земли нет» — таким стал девиз советских солдат. Первые случаи холеры произошли среди солдат стран «оси». Учитывая, что после перенесённого заболевания человек на долгие годы мог стать здоровым носителем, невозможно с уверенностью сказать, кто стал «нулевым пациентом». Холера, как и другие инфекционные болезни, не щадит никого. Она быстро и незаметно перешла через линию фронта, невзирая ни на патрули фельжандармерии, ни на этапно-заградительные комендатуры. Уже 18 июля в Сталинграде были зафиксированы первые случаи. Учитывая, что в городе скопилось огромное количество гражданских лиц – как местных, так и беженцев, а также большая группировка советских войск – положение становилось угрожающим. Ежедневно из Сталинграда отправлялись эшелоны с беженцами и ранеными в глубь станы. Даже одного заболевшего было бы достаточно, чтобы это привело к катастрофе в тылу. Вспышка холеры в крепости Перимышль в 1915 году привела к распространению этого чудовищного заболевания по обе стороны фронта и в тылу. Последствия этой вспышки аукались ещё более десяти лет, после окончания мировой войны. Допустить такого было нельзя.
Тогда нарком здравоохранения Георгий Митерёв распорядился отправить в сражающийся город группу эпидемиологов под руководством великого учёного Зинаиды Виссарионовны Ермольевой – «мадам пенициллин». Правда до её триумфа в этой роли оставалось ещё несколько лет. Единственным способом борьбы с холерой на тот момент было применение противохолерного бактериофага. Однако, привезённого из Москвы препарата оказалось недостаточно. Ермольева запросила прислать ещё, но эшелон, который должен был доставить бактериофаг, попал под бомбёжку и был уничтожен. Медлить было нельзя, и было принято решение организовать производство бесценного препарата прямо на линии фронта. В одном из подвалов зданий была организована лаборатория, которая ни на минуту не прекращала свой работы.
Были организованы летучие противоэпидемические отряды, которые осуществляли поквартирный обход и выясняли нет ли заболевших, другие проводили обеззараживание источников питьевой воды. Всем, кто проходил через фагирование (получал лечебно-профилактические фаги) выдавалась специальная справка, без которое не то чтобы нельзя было покинуть город, но невозможно было даже отоварить хлебные карточки.
Всех свободных медиков Сталинграда мобилизовали на казарменное положение. Таким образом удалось достигнуть впечатляющих результатов – ежедневно обследовали 15 тыс. человек и фагировали 50 тыс. (!!!).
Эпидемия была задавлена в зародыше. Болезнь, которая могла подорвать силу Красной Армии, и переломить ход войны в пользу немецких войск была остановлена.
Вскоре, однако, советским врачам снова придётся бороться с этой болезнью, но уже среди пленных солдат 6-й армии генерала Паулюса.
В годы Великой Отечественной войны на службу в армии было мобилизовано 200 тысяч врачей и 500 тысяч фельдшеров, медсестёр и санинструкторов. 85 тысяч медиков погибли или пропали без вести из них 71 тысяча санинструкторов и санитаров, 9 тысяч медсестёр и 5 тысяч врачей. Средняя продолжительность жизни санинструктора в 1941 году, на передовой составляла 40 секунд (!!!). На фоне многомиллионных потерь советского народа эти цифры кажутся каплей в море, но за годы войны, через руки этих людей прошло 17 миллионов больных и раненых, и их усилиями в строй вернулось 90% больных и более 70% раненых.
Усилия, которые приложили медицинские работники тыла для предотвращения эпидемий в тылу и сохранения здоровья мирного населения – не поддаются учёту.
С Днём Победы!!!
Список использованной литературы:
1. Большая Медицинская энциклопедия. Том III. Б — Богомолов / Изд. 2-е / Глав. ред. А.Н. Бакулев – М.: Государственное издательство медицинской литературы, 1957
2. Громашевский Л.В., Вайндрах Г.М. Частная эпидемиология – М.: МедГиз, 1947
3. Многотомное руководство по хирургии. Том I. Общая хирургия / Редактор тома проф. Б.Е. Панкратьев – М.: Медгиз, 1962
4. Многотомное руководство по хирургии. Том I. Общая хирургия / Редактор тома проф. Б.Е. Панкратьев – М.: Медгиз, 1962
5. Многотомное руководство по хирургии. Том II. Общая хирургия / Редактор тома чл.-корр. АМН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР проф. Стручков В.И. – М.: Медицина, 1964
#Биология@inbioreactor
#Медицина@inbioreactor
#День_Победы@inbioreactor
#Заметка@inbioreactor
Текст: #Липилин@inbioreactor
Редактура: #Самсонова@inbioreactor