Психоанализ как этическая позиция.
Что такое психоанализ?
Всё больше и больше кругов вокруг этого понятия очерчиваю, и снова возвращаюсь к этому вопросу. Что же это: психотерапия? типа медицины как системы помощи больному? Или это специальное знание, типа ещё одной науки? или это мировоззрение, вроде философии? Очень понравился текст Дениса Жаха на эту тему, кстати.
На данный момент наибольший отклик у меня вызывает такая идея, что психоанализ — это этическая позиция. Но что значит эта «позиция»? — Для меня это о том, как именно располагает себя аналитик относительно анализанта. Какие отношения предлагает и выстраивает.
В науке и в медицине, где я так или иначе работаю с 17 лет, это уже 30 лет, получается, — ого, сама не ожидала, что так долго! — есть позиция власти со стороны врача по отношению к пациенту. Позиция гуру, знающего, как надо делать и как надо жить, который сейчас всё расскажет «наивному» больному. Собственно, больной, обращаясь к врачу, сам наделяет его этой властью и знанием. У Лакана это означает господский дискурс, как я понимаю, — вот такая конфигурация речи, от того, кто обращается с запросом, к тому, кто отвечает. В общем-то, и у представителей психологии/психотерапии есть такая позиция, словно в той или иной теоретической модели, которой владеет специалист-психолог, есть правильные знания и понимание, как надо жить. Но увы — нередко люди продолжают ходить от одного врача к другому, от одного психолога к другому и к третьему, и никак не находится того, как грится, «чем сердце успокоится»… Ладно, про всех людей не знаю, а я сама так ходила и искала чего-то, и все изученные мною «правильные» теоретические модели, как надо жить, говорить и строить отношения с другими людьми, не помогли мне достичь мира с собой и с другими…
Вот психоанализ — это не про то. То есть не это. Не про излечить больного, не про власть и знание, хотя какое-то знание, точнее, некая структура, в нём есть, и помощь/исцеление симптомов возможны. Но разве ж это знание? Как пишет Фрейд (если коротко попробовать передать общее впечатление, моими словами), «про это я сейчас думаю вот так, а потом может раскроют про это больше и изменят мою теорию». И правда, сейчас психоанализ сильно изменился, и разные его направления очень непохожи друг на друга и на стиль Фрейда… В психоанализе есть некий особый способ мыслить, но и это не определяет его. И помощь/исцеление возможны, но не являются целью.
Психоанализ — это совершенно непонятно что! Лаканисты говорят про «ничто». И удивительным образом, кажется, что это и есть этическая позиция. Когда Фрейд начинает относиться к анализантам как слушатель, как бы становится рядом с анализантом и даже где-то склоняется перед ним («клиника, клинический» происходит от греч. klinō «склоняюсь, ложусь»), отказывается занимать доминирующую позицию знающего и властного господина, и из этого места, с этой позиции выстраивает особые отношения в кабинете. Для меня это означает отказ от любой формы насилия. Отказ от требования и отказ удовлетворять требование, как говорят лаканисты.
Удивительным образом, это цепляет, будоражит, оказывается заразительным. Хочется быть в этом больше. Это не приносит вечного успокоения и бесконечного удовольствия, зато спустя время оглядываюсь и понимаю, что какие-то прежде трудные вещи перестали беспокоить, совершенно незаметно какие-то симптомы ушли, какие-то мучительные вопросы оказались решены, просто как-то тихо и само собой. Для меня есть в этом какое-то смирение, смирение, быть с миром вместе с миром. Склоняться перед миром, не теряя своего достоинства, давать жить и себе, и другому.
Савилова Анастасия