Про отвращение и ненависть к своему телу. Тело, как хранилище чувств.
Шизоидные структуры могут хотеть иметь крепкое, сильное, выносливое, энергетизированное тело.
Потому что ими движет стремление иметь «надежную крепость», в которой они смогут укорениться и найти там свой покой.
Неубиваемое, неувядающее и (страшно сказать) неумирающее тело — мечта о стабильности, которую они ищут, но на самом деле ее не имеют. А имеют много хрупкости и беспомощности внутри себя.
А, по сути, тело — это то, от чего они отказались когда-то очень давно, еще в утробе, расщепив свою энергию и направив ее в голову. Тело это то, что они хотят себе вернуть, восстановив целостность.
Но, поскольку, расщепление защищало их от боли, ужаса и отчаяния, то возврат к телу лежит через эти же чувства. Поэтому тело вряд ли быстро и легко станет их другом. Оно может быть хранилищем того, что пугает, отвращает. В него можно помещать ненависть, враждебность.
Поскольку, безопасность не встроена в их опыт, ее приходится строить, терять, и заново отстраивать, потому что жизнь не стоит на месте. И делать это, опять-таки, через тело, довербально, через бессознательное, атмосферно, потому что структуры ранние.
В теле живет их боль. И хрупкость. И грусть про то, что мир для них не очень дружелюбен, а порою представляет угрозу их спокойному существованию. И разочарование.
Поэтому они, изо всех сил, пытаются стать сильнее и выносливее, чтобы справляться с этой жизнью, в особенности потому, что в нашем мире сила очень ценится в жестких системах.
Иногда они пытаются быть не теми, кто они есть — и насилуют еще больше свое тело (или насилуют другими компульсивными вещами).
Пытаясь стать более быстрыми, смелыми, сильными, энергичными, деятельными, красивыми…
Надежно пряча от других и самих себя в теле свою беспомощность и оставаясь в этом одни.
Часто детьми они чувствуют свою застенчивость, неловкость, смущение своего тела.
Физическая сила и выносливость правда не их конек, потому что их тело слабо энергетизировано, поскольку вся энергия в голове.
Жизни в них не много, потому что они боятся сильного возбуждения, быстро перевозбуждаются и истощаются. Они так же могут бояться своей силы (агрессии), воспринимая ее как нечто неконтролируемое и несущее угрозу стабильности.
Они больше двигаются не в ширь, а в глубь и по этой причине они могут быть прижимисты в движениях.
Их главный страх — хватит ли мне сил на то, чтобы справиться с вызовами жизни?
Они чувствительны — их очень часто что-то беспокоит — они тонко различают то, что другие структуры просто бы не заметили и так (в виде ипохондрических приступов) прорывается из бессознательного их тревога.
И они боятся физических страданий и тяжелых болезней и мучительной смерти, поскольку это сердцевина их невроза — страх уничтожения, ужас, беспомощность, отчаяние. То, что помнит и хранит их бессознательное, потому что травма пришлась на самый ранний период их жизни, внутриутробный, когда они были максимально хрупки и ресурсов было действительно мало.
А самая трудноуловимое, фоновое переживание для них — глубинная тревога, беспокойство, напряжение. Они редко могут позволить себе расслабиться и отпустить контроль, отдать свое тело — для этого им должно быть безопасно. Больше всего они нуждаются в стабильном, мягком, теплом присутствии, в котором они могут найти свое успокоение и утешение. В этом они расслабляются всем телом и душой и напитываются. Их тело устает от напряжения, связанного с жизнью, борьбой, проявленностью и больше всего нуждается в качественной телесной поддержке и покое. Их тела достаточно скованы, перенапряжены, не заземлены, дыхание поверхностное, иногда присутствуют хронические мышечные боли, чувство давления в груди, животе, ком в горле.
Помимо ненависти к своему телу, они испытывают вину за эти чувства, жалость к себе, страх, что тело, воплощая в себе эти чувства, будет болеть.
В крайней степени, желание себя уничтожить и страх уничтожения.
Телесное осознавание привлекает внимание ко всем болезненным чувствам, которые живут в теле, поэтому им трудно о нем заботиться и любить.
Как ощущается их поле в телесном резонансе? Неподвижность, беспокойство/покой, скованность, тяжесть, грусть, потеря энергии, сдерживание, нежность, замедление, одиночество, невозможность приблизиться к ним, подпустить, натужность.
При угрозе встречи с сильными чувствами: с беспомомощностью, бессилилием, отчаянием, ужасом, стыдом они предпочитают переставать чувствовать и прячутся в голове (понимают, объясняют, забалтывают, ищут смысл, делают бессмысленным, обесценивают).
Они находят безопасность в спокойствии ума.
Селюкова Ольга