Как дрались в каменном веке
В апреле 2020 года немецкие антропологи нашли палку. Казалось бы, новость не ахти какая. Чем может быть интересна обычная еловая палка? Подумаешь, сужена как веретено, изогнута и старательно отполирована. Любой из нас может повторить открытие германских учёных, зайдя в ближайший лесок.
Только вот наша палка будет новоделом, а возраст находки в Шёнингене — 300 000 лет.
Ранний каменный век подходил к концу. Мустьерская культура неандертальцев с их арсеналами оружия и сложными тактиками охоты родится не скоро. Кроманьонцы, неотличимые от современных людей, выглядят существами со страниц научно-фантастического романа. Это тёмные времена. Времена истинного дикарства и близости к природе.
Любое животное, способное хвататься за ветви, рано или поздно изобретает концепцию палки. Палками охотно пользуются и современные приматы. В этом есть логика: дерево твёрже руки, не чувствует боль, а при замахе разгоняется до больших скоростей, чем кулак. Впрочем, обезьяны склонны бросать палки, решив поставленную задачу. Обрабатывать дерево, хранить орудие и затачивать его под определённую цель — это уже человеческая черта.
В Шёнингене жили гейдельбергские люди. Они были предтечами неандертальцев и, возможно, их прямыми предками.
Триста тысяч лет назад планета вошла в сезон очередного межледниковья.
Ледниковый период — вовсе не зима. Льды периодически подходили к широтам современного Киева. С ними граничила тундростепь — бескрайнее пространство, заросшее травяным «лесом» высотой до 2 метров. К современной тундре она имеет примерно такое же отношение, как ящерица — к динозаврам. Ничего подобного на современной Земле нет.
Ледник наступал, таял и отходил. Животные, приспособленные к обитанию в тундростепи, ходили за льдами. Следом бродили троглодиты.
Гейдельбергские люди вели активную жизнь. Они мастерили каменные орудия, периодически крепя навершия к деревяным и костяным рукояткам.
Неандертальцы только готовились принять роль суперхищников — созданий, готовых поймать, убить и съесть любое другое животное. Когда они поймут, как это делается, над мегафауной Европы нависнут тени скорого вымирания.
До этой поры людям приходилось довольствоваться той добычей, которая улепётывает от охотников со всех ног. Здесь еловая палка раскрывает весь свой потенциал.
Артефакт Шёнингена достался нам в полной сохранности. Им не копали землю. Его метали.
Метали в кого-то небольшого, для кого прилёт деревяшки будет фатальным. Тасманийские аборигены использовали подобные штуковины для охоты на мелких зверей и птиц. Сомнений нет: легендарные бумеранги выросли именно из таких орудий.
Шёнингенская палка хранит следы ощутимых ударов обо что-то твёрдое. Нынешние знания позволяют заключить, что этим твёрдым предметом были кости.
Шёнингенское метательное орудие неплохо летает по прямой. Придав ей вращение, охотник мог убить кролика или утку с расстояния в десятки метров. Конечно, против большого зверя такой метод охоты не работает. Бросок легко мог закончиться близким знакомством с рогами, копытами или даже когтями, если неандерталец нарвался на хищника.
Триста тысяч лет назад в подобном героизме не было нужды. Пищи хватало на всех немногочисленных людей, а если дичь заканчивалась, всегда можно было уйти в другое место.
Логичный вопрос: кто ещё, кроме зайцев, был целью метательных орудий? Ответ родился на стыке палеоантропологии, медицины и криминалистики. Для этого учёным пришлось анализировать останки неандертальцев и кроманьонцев.
Жизнь в каменном веке длилась ровно столько, сколько троглодит мог за себя постоять. Следы черепно-мозговых травм — неплохое отражение местных порядков.
Мозг — нежный орган. Он мало приспособлен к физическому воздействию. Череп состоит из костей, накрытых сухожильным «шлемом». Немытые волосы быстро скатываются в дреды, которые амортизируют удар. Борода прикрывает лицевую часть черепа, дополнительно закрывая шею со всеми пучками кровеносных сосудов и нервов.
Даже сейчас ранение головы — вещь неприятная и часто смертельная. Лечить подобные травмы в палеолите не умели.
Черепно-мозговые травмы у неандертальцев и палеолитических саписенсов бывали с одинаковой частотой. Различие кроется в деталях.
Учёные разделили останки по возрасту особей. Молодые — до 30 лет, старые — после. Дольше в те времена не жили.
Неандертальцы чаще травмировались в детском и подростковом возрасте. Кроманьонцы — в старшем. Из этого следует, что наши предки уделяли больше внимания воспитанию детей. Абсолютное большинство ЧМТ наблюдается у мужчин, что вполне ожидаемо. Если женщин и брали на охоту, то эпизодически.
Кроманьонцы практиковали дистанционный бой. Их кузены дураками не были и тоже использовали копья. Впрочем, неандертальцы регулярно сходились со зверем в рукопашной. Со всеми вытекающими последствиями вроде запредельных потерь.
Потери — обычное дело на войне. В рутине такое недопустимо. Другое дело, что войны — это спутницы более поздних времён. Община охотников-собирателей не сильно привязана к территории. Она может в любой момент сняться с насиженных мест.
Проблема в том, что численность населения увеличивалась. Вскоре охотничьих угодий перестало хватать, а дичь начала заканчиваться. В тот момент человечество разделилось на два протонарода.
Первые ходили за стадами диких травоядных, защищая зверей от хищников и других желающих перекусить мясом. Они стали предтечами скотоводов-кочевников.
Вторые оседали на злаковых полянах. Люди заметили, что семена, упавшие в землю, дают всходы таких же растений. Если разбить зёрна камнями и запечь углеводную массу в огне, то можно утолить голод без необходимости бегать с копьём по лесу. Человек перестал зависеть от охоты, научившись делать еду самостоятельно. Так возникло земледелие.
Мы стали территориальными. Путешествовать, когда захочется, уже не получалось. Естественные укрытия не могли вместить всех. Людям пришлось возводить пещеры своими руками, дав начало архитектуре. С соседями надо было как-то коммуницировать и держать друг друга в узде. Культура стала новым способом объяснить друг другу, чего можно и чего нельзя в конкретной деревне.
Появилось время сесть и подумать над своим поведением. Зима и лето наступали в некоем порядке. Определённое положение светил предшествовало разливам рек. Вода выносила ил, насыщая землю природными удобрениями. Наиболее умные шаманы, вовремя понявшие закономерность, перековались в жрецов.
Собственности стало много. Намного больше, чем возможно утащить на себе. Бросать деревню, построенную потом и кровью, было жалко. Угроза хищников отступила, сменившись угрозой со стороны других людей.
Люди стали замечать, что среди них появились обладатели новых талантов. Они не пахали землю, не добывали зверя и не умели предсказывать сезон по звёздам. Вместо этого новая каста показала способность к уничтожению себе подобных.
Сначала — защитники клана. Потом — племенные воины. Эти личности стали у истоков аристократии, объединив под своей властью города-государства. Огонь цивилизации вспыхнул в Междуречье Тигра и Евфрата — плодородном регионе Ближнего Востока.
Язык непрерывно совершенствовался. Старейшины уже не могли помнить колоссальные массивы информации. Работу мозга облегчили письменностью. Теперь знания не стирались вместе с обладателями, а переходили сквозь время к потомкам.
Объяснять, что всё в мире происходит по воле духов, стало немного старомодным. Первородные верования легли в основу мифа. Он отвечал на вопрос, почему светит солнце, кто сверкает молнией с неба, и зачем давать подношения тому чудаковатому дяденьке в храме.
Так закончились миллионы лет естественного отбора. Природа утратила власть над человеком. Наступила эра истории.
Источники:
1. Richard Potts, Anna K. Behrensmeyer, J. Tyler Faith, Christian A. Tryon, Alison S. Brooks, John E. Yellen, Alan L. Deino, Rahab Kinyanjui, Jennifer B. Clark, Catherine M. Haradon, Naomi E. Levin, Hanneke J. M. Meijer, Elizabeth G. Veatch, R. Bernhart Owen, Robin W. Renaut. Environmental dynamics during the onset of the Middle Stone Age in eastern Africa // Science. 2018. V. 360. P. 86–90. DOI: 10.1126/science.aao2200.
2. Nicholas J. Conard, Jordi Serangeli, Gerlinde Bigga and Veerle Rots. A 300,000-year-old throwing stick from Schöningen, northern Germany, documents the evolution of human hunting // Nature Ecology & Evolution. 2020. DOI: 10.1038/s41559-020-1139-0.
3. Judith Beier, Nils Anthes, Joachim Wahl, Katerina Harvati. Similar cranial trauma prevalence among Neanderthals and Upper Palaeolithic modern humans // Nature. Published: 14 November 2018. DOI: 10.1038/s41586-018-0696-8.
Все картинки взяты из открытых источников и принадлежат их авторам.
#История@inbioreactor
#Антропология@inbioreactor
#Медицина@inbioreactor
#Археология@inbioreactor
#Заметка@inbioreactor
Текст: #Игнатенко@inbioreactor
Редактура: #operkfs@inbioreactor