Религии VS эволюция: а был ли мальчик?
Часть I – прошлое.
Общество спектакля бесконечно подбрасывает зрителям всё новые и новые шоу, чтобы отвлечь их от реальных проблем и перенаправить интерес масс от решения по-настоящему стоящих вопросов в сторону выяснения у кого самые большие гениталии: «Главное, чтоб у людей мозги были заняты и эмоции выгорали».
На этой неделе отличились представители двух традиционных конфессий Российской Федерации, которые предложили отменить преподавание в средней школе теории Дарвина. Её предложили заменить на «альтернативные» теории и рекомендовали не водить детей в Дарвиновский музей дабы не смущать незрелые умы.
На эту тему уже высказались все основные ЛОМы из числа научно-популярных блогеров и объединений, естественно, Биореактор не может остаться в стороне и не вставить свои пять копеек. Но делать это мы как всегда будем с холодной головой, чистыми руками и горячим сердцем, что немаловажно в таких вопросах.
Оставим за скобками тот факт, что в средней школе вот уже лет как 50 преподают не теорию Дарвина, а синтетическую теорию эволюции (СТЭ) и то, что кроме неё в школьном курсе упоминаются и креационизм, и катастрофизм, и ламаркизм, а в особо продвинутых школах рассказывают даже про жоффруизм.
Мы сконцентрируемся на вопросе о том, так ли сильно теория эволюции противоречит религиозным воззрениям основных религиозных конфессий, или это вопрос индивидуального недопонимания сути религии отдельными представителями. А также затронем вопрос о том, что сильнее влияет на колонизацию страны и развращение нации: научные теории или распространение религиозных институтов. Итак, поехали!
Для начала стоит понять простую вещь — религиозное учение совершенно не тождественно религиозному объединению. Если в первом случае мы имеем дело с философской системой, базирующейся на неком допущении, то во втором – просто с бюрократической системой. И степень фимозности каждого отдельного представителя этой системы совершенно не коррелируется со сложностью и красотой философских построений, которые он представляет (а иногда он с ними попросту не знаком). Именно по этой причине в рамках одной и той же конфессии могут оказаться Халиф Омар, спаливший Александрийскую Библиотеку, утверждая, что кроме Корана никакие другие книги не нужны, и Авиценна с Улугбеком, Святитель Лука (Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий) – виртуознейший хирург, Александр Мень, посещавший кружок юных натуралистов при этот самом Дарвиновском музее, и Всеволод Чаплин вместе с протоиереем Дмитрием Смирновым, с заявлениями которых несложно познакомиться в интернете (и получить от этого массу лулзов или баттхёрт пятой степени в зависимости от убеждений). Так что говорить мы будем не об отдельных представителях конфессии, а об общем отношении вероучения к теории эволюции.
Собственно, на самых ранних этапах своего развития человечество чувствовало свою неразрывную связь с миром животных. Это отразилось в примитивных верованиях и навсегда осталось с человечеством в сказках и легендах разных народов. Нельзя однозначно сказать, является ли это интуитивным предвосхищением эволюционного учения или это простое совпадение. Однако, факт остаётся фактом (Рис. 1).
Но время шло, дикость сменилась варварством, верования усложнились, да и практическая деятельность, направленная на банальное выживание, требовала получения, накопления и передачи знаний.
Постепенно появилась религия. Вообще-то, наука и религия шли рука об руку бóльшую часть истории человечества, и, более того, долгое время они представляли собой одно целое (например, астрономические знания древности и связанные с ними религиозные ритуалы, — чего тут больше: науки или религии?).
По большому счёту раскол произошёл только в Новое время – в середине XVII столетия, когда объëм знаний об окружающем мире превысил определённые пределы, а некоторые из полученных данных напрямую начали конфликтовать с религиозными доктринами.
Справедливости ради надо отметить, что на протяжении истории выдающимися умами предпринимались попытки примерить новые данные на старые тексты. Проще всего приходилось античным учёным: эллинистические религии при всём своём глубоком мистицизме довольно равнодушно относились к материализму отдельных мыслителей. Так, например, в поэме выдающегося энциклопедиста Тита Лукреция Кара (Рис. 2) «О природе вещей», в которой он изложил воззрения своего предшественника, греческого философа-материалиста Эпикура, дана вполне материалистическая концепция появления живых существ из неживой материи:
«Из ничего не творится ничто по божественной воле.
И оттого только страх всех смертных объемлет, что много
Видят явлений они на земле и на небе нередко,
Коих причины никак усмотреть и понять не умеют
И полагают, что всё это божьим веленьем творится.
Если же будем мы знать, что ничто не способно возникнуть
Из ничего, то тогда мы гораздо яснее увидим
Наших заданий предмет: и откуда являются вещи,
И каким образом всё происходит без помощи свыше».
Живых существ из неживой материи:
«Как обрастают пушком, волосами, щетиной
Четвероногих тела и птиц в оперении члены,
Так молодая земля травой и кустами сначала
Вся поросла, а потом породила и смертных животных
Множество, разным путём и в условиях разных возникших»;
А людей – от обезьянообразных предков:
Люди ещё не умели с огнём обращаться, и шкуры,
Снятые с диких зверей, не служили одеждой их телу;
В рощах, лесах или в горных они обитали пещерах
И укрывали в кустах свои заскорузлые члены,
Ежели их застигали дождя или ветра порывы».
Да и вообще, в этой земечательной книге, можно найти даже некоторое подобие эволюционной теории:
«Много и чудищ тогда земля сотворить попыталась.
Необычайного вида и странного телосложенья:
Жено-мужей, не причастных ни полу тому, ни другому,
Или уродов без ног, или вовсе безруких, напротив,
Или безротых немых и безглазых слепых порождая.
Даже таких, у кого на теле все члены сцепились,
Так что ни делать они не могли ничего, ни податься,
Чтобы избегнуть беды иль достать то, что было им нужно,
Всяких других создавала она и страшилищ, и чудищ —
Тщетно: природа запрет на развитие их наложила.
Были не в силах они ни жизни расцвета достигнуть,
Ни пропитанье добыть, ни в объятиях слиться любовных.
Много, как видно, должно сочетаться различных условий,
Чтобы породы сковать, размножение их обеспечив.
Нужен, во-первых, им корм, а затем и пути, по которым
В тело могли б семена из расслабленных членов излиться;
А чтобы самки могли входить в сочетанье с самцами,
Им для взаимных утех подходящие надобны члены.
Много животных тогда поколений должно было сгинуть,
Коль размноженьем приплод не могли они выковать новый.
Те же, что видишь, теперь живительным воздухом дышат,
С юности ранней всегда берегут и блюдут свое племя,
Или отвагой храня, или хитростью, или проворством».
Никто на эту поэму и её автора не покушался, более того в период «мрачного» Средневековья, когда сохранившийся вариант текста был обнаружен в германском монастыре, он быстро стал одним из «бестселлеров», которые входили в обязательный для культурного человека список литературы.
Случались и отдельные эксцессы. Так, например, Демокрит (рис. 3), который заявил, что олимпийских богов не существует, чуть не стал жертвой «карательной психиатрии». Жители города, в котором он обретался, потребовали провести психиатрическое освидетельствование философа, причем на роль эксперта призвали самого «отца медицины» — Гиппократа, который, однако, не только подтвердил, что Демокрит абсолютно здоров, но и является одним из умнейших людей своего времени.
Но это было в «солнечной» античности, как же быть с «тёмными» веками, когда на кострах сгорало так много талантливой молодёжи?
В ближайшем рассмотрении выяснится, что первыми, кто попытался примерить естественнонаучные достижения и учение церкви, были внезапно схоласты. Так, именно блаженный Августин (Рис. 4) ещё в IV веке предложил рассматривать библейскую историю творения как аллегорический рассказ, а не буквальное изложение исторических событий. После Августина были не менее яркие попытки со стороны Роджера Бэкона (тут, правда, всё закончилось менее радужно: он провел несколько лет под арестом, возможно, в тюрьме). Так или иначе, но в расколе между наукой и религией в значительной степени виноваты учёные Нового времени, которые слишком яростно тянули за хвост тигра католической церкви, который в то время был занят более насущными делами.
Не менее позитивно складывалось развитие науки и в арабском мире средних веков.
Именно благодаря заботам арабских учёных, мы имеем возможность наслаждаться сочинениями Аристотеля, Галена и Гиппократа. Сами же они внесли вклад в развитие науки таких масштабов, подобный которому произойдёт в Европе только в эпоху Возрождения. И снова: исламская теология не только не препятствовала, но в некоторых случаях напрямую способствовала получению новых знаний.
Первые упоминания чего-то похожего на теорию естественного отбора можно встретить именно в трудах арабских авторов. В IX веке мусульманский учёный Аль Джахиз в своей «Книге животных» написал, что более крупные крысы более эффективно конкурируют за пищу, чем мелкие птицы (межвидовая борьба – один из движущих факторов естественного отбора). Вот что он пишет в своём труде: «Животные вступают в борьбу за существование и за ресурсы, чтобы не быть съеденными и размножаться… Факторы окружающей среды влияют на развитие организмами новых характеристик для обеспечения выживания, тем самым превращая их в новые виды. Животные, которые выживают для размножения, могут передать свои успешные характеристики своему потомству».
В XIV веке крупный богослов Ибн Хальдун утверждал, что люди произошли из «мира обезьян», и считал, что человек – это наиболее развитая форма среди животных, поскольку способна к рассуждению. Также он считал, что живая материя произошла из неживой: сначала появились минералы, потом из них примитивные растения, потом травы и растения «без косточек» и в конце «пальмы и виноградные лозы».
Не отставали и представители иудейской религии.
После разрушения Второго Иерусалимского Храма начался период галута – изгнания, в ходе которого часть иудейских общин была вынуждена бежать в другие страны Ближнего востока. Так появилось две школы талмудистов: иерусалимская и вавилонская. Наиболее близкая аналогия для талмудистов – это средневековые европейские схоласты, которые путем применения Аристотелевой логики пытались разобраться в хитросплетениях священных текстов. Благодаря тому, что учёность в иудейском мире стала неотъемлемым признаком хорошего воспитания (до сих пор в иврите и идише самыми неприятными оскорблениями являются слова обозначающие именно невежественных людей), тяга к знаниям стала нормой в различных общинах, а познание мира и его законов стало чем-то вроде одного из вариантов религиозного служения. Может быть именно по этой причине среди выдающихся учёных так много выходцев из иудейских семей.
В результате контактов с арабскими учёными и собственных наработок стали появляться данные, которые противоречили религиозной картине мира. Тогда иудейские богословы постарались их примирить. Особое значение в этом сыграли такие учёные как рабби Мойше бней Маймон, более известный в Европе как Маймонид, и Филон Александрийский. В конечном итоге они пришли примерно к тем же выводам, что и Августин: библейские тексты о творении – это аллегорическая передача событий в том виде, которые были доступны представителям скотоводческого племени бронзового века. И трактовать их надо с позиции того знания, которым мы обладаем сейчас.
Получается, что в прошлом авраамические религии довольно спокойно относились к попыткам своих адептов примерить нарастающий объем научных знаний с религиозными концепциями и в том числе к эволюционному учению. Как же произошло так, что сейчас мировые религии не поощряют, а порой и на прямую запрещают посвящать детей в тайны природы?
А запрещают ли? Об этом мы узнаем в следующем очерке.
#Биология@inbioreactor
#Этология@inbioreactor
#Антропология@inbioreactor
#Этнография@inbioreactor
#Их_нравы@inbioreactor
#Заметка@inbioreactor
Текст: #Липилин@inbioreactor
Редактура: #vasiliskats@inbioreactor
#Наука #Научпоп